У каждого из нас есть любимые с детства сказки. И у меня они тоже есть. Например, такие как Красная Шапочка, Золушка, Снежная Королева - и это только те, что вспомнились мне в настоящий момент. Но я сейчас хочу поделиться с вами одной сказкой, которая особенно тешит моё сердце и восхищает ум изяществом письма, тонким юмором, добротой и мудростью. Впрочем, таковой и полагается быть любой сказке.
Маленькая портниха
Автор сказки: Элинор Фарджон
Жила однажды маленькая мастерица, которая ходила в младших у Старшей Мастерицы. Но хотя она и была младшей, она так ловко кроила, так изящно клала стежки, платья делала с такой очаровательной выдумкой, что, на самом-то деле, она была лучшей портнихой в королевстве, и Старшая Мастерица это знала. Маленькая мастерица была такая юная и такая скромная, что Старшая Мастерица сказала себе: - Незачем говорить Лотте, что она шьет лучше меня. Если я ей не скажу, она сама ни за что не догадается, а если я ей скажу, то она уйдет от меня и откроет соперничающее заведение. Поэтому Старшая Мастерица помалкивала про себя и не всегда ее хвалила за что-нибудь особенно хорошенькое и частенько бранила, когда это было совсем незаслуженно.
Но Лотта ни на что не обижалась; и знать не знала себе цены, даже тогда, когда Старшая Мастерица обращалась к ней, как бывало всегда, когда у них случался особенно важный заказ. - Лотта, - говорила Старшая Мастерица, - только что была маркиза Ролли-Полли и заказала бальное платье. Она так и видит себя в бледно-розовом шелке. - Какая жалость! - восклицала Лотта. - Насколько бы лучше она выглядела в густо-винном бархате. - Именно это я и сказала ей, - говорила Старшая Мастерица. - Она хочет на юбке семнадцать оборочек. - Подумать только! - удивлялась Лотта. - Ей бы нужно совершенно гладкое платье, но с благородной линией. - Вот именно так, - говорила Старшая Мастерица, - как я и сказала маркизе своими собственными устами - благородная линия и абсолютно гладкое. Так что вместо бледно-розового платья с оборочками они шили маркизе Ролли-Полли благородных линий, густо-винный наряд. И на приеме у королевы маркиза производила неотразимое впечатление, и все говорили: "Старшая Мастерица - просто гений!". А на самом деле гений была маленькая Лотта.
Да будет вам известно, что королеве этой страны было 70 лет, и поскольку она не была замужем, у нее не было детей, которые могли бы унаследовать трон. Но если матерью она никогда не была, то, по крайней мере, она целых 25 лет пробыла тетей; и племянник ее, который был королем по соседству, со временем стал бы править ее страной, как и своей. Двадцать лет он не навещал свою тетушку, но, по слухам, он был очаровательный юноша и, как и тетя, неженатый - обстоятельство, которое так ее беспокоило, что она писала ему примерно два раза в год, на Рождество и на его день рождения. И он всегда отвечал: Дорогая тетя Георгина! Большущее тебе спасибо за пенальчик. Твой любящий племянник Дик. P.S. У меня еще все впереди.
Старой Георгине было 70, а молодому королю Ричарду только 25, и в 70 уже не кажется, что все впереди, как это кажется в 25, и поэтому королева, властная старая дама, послала ему письмо где-то посередине между Рождеством и днем рождения, в котором велела ему приехать к ней ко двору и выбрать себе невесту из ее придворных дам, потому что она устала выслушивать его вздор. Пенал она в этот раз ему не послала. Король не смог отделаться благодарностью и пришлось ему в основной части письма писать о женитьбе. Вот что он писал: Дорогая тетя Георгина, как ты того пожелаешь. Твой любящий племянник Дик. P.S. Я не женюсь ни на ком, кроме той, кто будет девятнадцати с половиной лет от роду и девятнадцати с половиной дюймов в талии.
Королева немедленно созвала всех дам при своем дворе девятнадцати с половиной лет от роду и велела измерить им всем талии. Ровно трое оказались девятнадцати с половиной дюймов в талии, и не больше и не меньше. Она опять написала своему племяннику: Мой дорогой Ричард! Герцогине Зефирной, графине Карамельской и леди Бланш Бланманж в декабре исполнится двадцать, нынче у нас июнь. Это очень милые девушки, и их талии отвечают твоим требованиям. Твоя любящая тетя Георгина, Регина. На это молодой король ответил следующим: Дорогая тетя Георгина, будь по-твоему. Я приеду в понедельник. Прошу тебя, задай три бала, во вторник, среду и четверг. И пусть каждая из этих дам по очереди составит мне компанию. В пятницу я женюсь на той, которая мне больше всех понравится, и в субботу уеду домой. P.S. Я бы хотел, чтобы это был бал-маскарад, потому что у меня есть отличный маскарадный костюм. Это письмо королева получила лишь в понедельник утром, а король должен был приехать в этот же вечер.
И можно себе представить, в каком все были волнении, особенно дамы девятнадцати с половиной дюймов в талии! Разумеется, они немедленно побывали у Старшей Мастерицы. Вот что сказала герцогиня Зефирная: - Я просто обязана иметь самое красивое маскарадное платье, какое вы сможете сшить, причем ко вторнику, к первому балу. И когда оно будет готово, пришлите кого-то из ваших девушек, чтобы она показала, как оно будет сидеть. Вот что сказала графиня Карамельская: - Крайне важно, чтобы вы сшили мне самое чарующее платье, какое сможете придумать, и доставили его в среду к началу второго бала. И пусть ваша лучшая подмастерье принесет его мне и покажет, как в нем надо держаться. А вот что сказала леди Бланш Бланманж: - Я просто лопну от досады, если вы не сотворите мне самое обворожительное платье, какое только бывает, чтобы я смогла его надеть в четверг на третий бал. А чтобы я видела, что оно безупречно, пусть его наденет самая изящная из мастериц, так я смогу судить об этом сама.
Старшая Мастерица всё им пообещала, и, как только дамы ушли, она бросилась к Лотте и рассказала ей обо всем. - Мы должны думать в две головы и шить в четыре руки, чтобы успеть с ними к сроку, - сказала она. - Я уверена, что справлюсь, - весело сказала Лотта. - Будем шить платья по порядку. Герцогиня Зефирная получит свое платье завтра вечером, графиня Карамельская свое получит послезавтра вечером, а леди Бланш - послепослезавтра, даже если мне предстоит просидеть всю ночь и вообще не сомкнуть глаз. - Отлично, Лотта, - сказала Старшая Мастерица, - а теперь я должна подумать, какие платья мы будем шить. - Как была бы герцогиня хороша в образе Солнечного Луча, - сказала Лотта. - Я как раз об этом и думала, - сказала Старшая Мастерица. - И как бы всех покорила графиня в образе Лунного Света, - сказала Лотта. - Моя задумка точь-в-точь, - сказала Старшая Мастерица. - А в образе Радуги леди Бланш была бы просто восхитительна. - Да ты перехватываешь мои мысли, - сказала Старшая Мастерица. - А теперь берись за выкройки, раскрои и шей.
Лотта раскроила все три платья и засела за первое, сверкающий золотой наряд, который будет играть и лучиться, как солнечный свет, когда та, кто его наденет, начнет танцевать. День и ночь просидела она за работой и не видела, как встречали молодого короля во дворце. А во вторник за час до открытия первого бала сверкающее платье было готово. - Из дворца послали карету за платьем, - сказала Старшая Мастерица, - и одна из девушек должна его надеть и показать, как оно сидит, прежде чем герцогиня наденет его сама. Но кого мне послать? Ведь по талии оно всего девятнадцать с половиной дюймов. - Это как раз мой размер, мадам, - сказала Лотта. - Это прямо везение, Лотта! Быстро влезай в него и отправляйся.
И вот Лотта надела ослепительное платье, золотые бальные туфельки и маленькую золотую корону, вспыхивающую искорками света. Сверху она накинула свой старенький черный плащ и побежала к королевскому экипажу, ожидавшему ее. Кучер щелкнул кнутом, и они покатили. Когда они прибыли во дворец, ливрейный Лакей, шедший через зал, проводил Лотту в маленькую приемную. - Вам придется подождать здесь, - сказал он, - пока герцогиня не будет готова и не позовет Вас в соседнюю комнату. Когда она будет готова, она позвонит в колокольчик. В каком Вы очаровательном платье, похоже, под Вашим плащом! - Это платье для герцогини, - сказала Лотта, - в котором она должна покорить молодого короля. Хотите взглянуть? - Да, очень, - сказал Лакей. Лотта сбросила черный плащ и выступила, как солнце из-за тучи. - Вот! - сказала она. - Правда, красиво? Вы думаете, король устоит и откажется танцевать с герцогиней, если она будет в таком платье? - Никогда, я уверен! - сказал Лакей. И с изящным поклоном добавил: - Герцогиня, могу я просить о чести потанцевать с вами? - О, ваше величество! - засмеялась Лотта. - Это честь для меня. Лакей обнял Лотту за талию и стал танцевать с ней, и, только он начал говорить ей, что ее волосы золотистее солнечных лучей, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось идти. Герцогиня была в восторге от платья, а после того как Лотта показала ей, как в нем садиться и вставать, ступать и танцевать, герцогиня облачилась в него и выплыла в бальный зал. Лотта, закутываясь в свой старый плащ, услыхала, как в зале разразились аплодисментами, когда появилась блестящая маленькая герцогиня. "Ну, - подумала Лотта, - перед ней король не устоит". И она побежала домой, шить платье Лунного Света.
Всю ночь и весь день она шила серебристое, облегающее, как перчатка, платье и справилась с работой как раз в тот момент, когда королевская карета остановилась у двери. Как и в тот раз, она натянула платье, завернулась в плащ и укатила, и, как и в тот раз, молодой Лакей проводил ее в приемную и просил подождать. - Что произошло вчера на балу? - спросила Лотта. - Король протанцевал с золотой герцогиней весь вечер, - сказал Лакей. - Сомневаюсь, чтобы графине так повезло. - Как знать, - сказала Лотта и, распахнув свой черный плащ, она встала перед ним, как луна, озарившая полночь. - О, графиня, - сказал Лакей, целуя ей руку, - окажите мне величайшее в мире счастье, потанцуйте со мной! - Это вы осчастливите меня, ваше величество, - сказала Лотта с милой улыбкой. Они опять потанцевали в приемной, и потом сели и стали говорить о себе; Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что ее мама горничная, а отец сапожник, а сама она ученица портнихи. А Лакей сказал ей, что ему 25 лет и что его отец - переплетчик, а его мама - прачка, и что сам он Лакей у молодого короля и должен вернуться в свое королевство, когда король женится. И Лотта от этого призадумалась, а когда Лакей спросил ее - почему, Лотта сама не знала. Лакей взял ее за руку, и только начал ей говорить, что ее руки белее лунного света, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось уйти. Графиню Карамельскую обворожило платье, и, освоившись со всеми тонкостями покроя, графиня надела платье и вышла в зал. Лотта услышала вскрик восторга, вызванный ее появлением; сама же укуталась в старенький плащ и поспешила домой шить платье-Радугу.
Всю ночь и весь день она шила платье, веки стали тяжелыми, и как-то тяжело было на сердце, но она не могла понять - почему. Ровно за час до третьего бала платье было готово, и карета ждала ее. Опять Лотта надела переливчатое платье и, укрывшись под плащом, отправилась во дворец. И опять Лакей проводил ее в маленькую приемную, где она опустилась в глубокое кресло, а он стоял перед ней. И опять Лотта спросила, как прошел вчерашний бал. - Все до одного танца король танцевал с серебряной графиней и не сводил с нее глаз, - сказал Лакей, - кажется мне, что леди Бланш надеяться не на что. - Это еще неизвестно, - сказала Лотта. Но она чувствовала такую усталость, что даже не попыталась снять свой плащ и показать ему платье. Поэтому Лакей сам помог ей снять плащ и повесил его на стул, а когда он увидел Лотту, сияющую, как маленькая радуга на фоне черных туч, он упал перед ней на колени. - О, леди, - тихо промолвил он, - потанцуйте со мной этот танец и все другие до одного. Но Лотта качнула головой, она так устала, а когда попыталась улыбнуться, по ее щекам побежали крупные слезы. Лакей даже не спросил почему - настолько слезы пристали радуге, он обнял ее, сидящую в кресле, и поцеловал. И поцелуй был еще не кончен, когда зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось вытереть слезы и идти. Леди Бланш пришла в восхищение от платья, и после того, как Лотта повернулась и так, и этак, показав, как в нем надо держаться, надела платье и побежала на бал. Лотта слышала всеобщий вздох изумления при виде прелестного зрелища. Сама же она вернулась в пустую приемную, накинула старенький плащ и, спотыкаясь, побрела назад. Она думала, что ляжет и будет спать и спать.
Но в Дверях ее ждала Старшая Мастерица, и на лице ее было отчаяние. - Что бы ты думала? - вскричала она. - Королева велела сшить самое красивое подвенечное платье, какое только бывает, для королевской невесты. Свадьба назначена завтра в полдень. Подумай, Лотта, подумай! Каким должно быть подвенечное платье? Лотте представилось платье белое, как снегопад, и, уже взявшись кроить, она сказала: - Но мы не знаем, мадам, на кого оно? - Делай его по себе, - сказала Старшая Мастерица, - ведь ты одного размера с этими тремя дамами. - Как вы думаете, кто из них будет невестой? - спросила Лотта. - Никто не знает. Говорят, королю одинаково понравились и Солнце, и Луна, наверняка ему точно так же понравилась и Радуга. - А какой костюм был на балу у короля, мадам? - спрашивала Лотта, чтобы не заснуть. - Очень неудачное платье для короля, - сказала Старшая Мастерица. - Он вырядился в ливрею собственного Лакея! После такого ответа Лотта не задавала больше вопросов. Она лишь склонилась над белоснежным платьем своей усталой головкой и шила, и шила, пока у нее не заболели глаза и пальцы.
Прошла ночь, наступило утро, и за час до полудня платье было готово. - Карета пришла, - сказала Старшая Мастерица. - Надевай платье, Лотта, невесте наверняка захочется посмотреть, как в нем надо держаться. - А кто же невеста? - спросила Лотта. - Так никто и не знает, - сказала Старшая Мастерица. - Говорят, король делает выбор в эту самую минуту, и, как только решит, будет свадьба. Лотта надела подвенечное платье и пошла к карете, а там, к своему удивлению, увидела того самого Лакея, который ждал, чтобы ее подсадить. Она серьезно на него посмотрела и сказала: "Разве вы не король?". А Лакей сказал: "Почему вы так думаете?", захлопнул дверцу, и они поскакали. Лотта откинулась в угол кареты и крепко уснула, и ей снилось, что она едет на свою собственную свадьбу. Когда она проснулась, карета уже остановилась около двери, но это была не дверь во дворец, а дверь маленькой сельской церкви. Лакей соскочил с запяток и помог Лотте выйти; все было как продолжение ее сна, она шла по проходу об руку с ним в своем белоснежном платье и увидела, что у алтаря уже ждет священник. В две минуты их обвенчали, и Лотта с золотым колечком на пальце вернулась в карету. Но на сей раз Лакей сел вместе с ней в карету. Когда карета тронулась, они закончили тот поцелуй, который начался накануне. И Лотта уснула, положив голову к нему на плечо.
Проснулась она, лишь когда они въехали в город, где жил молодой король, и остановились перед его дворцом. И там, все еще как в тумане, обнаружила, что об руку с Лакеем всходит по лестнице, под приветственные крики горожан, а на верхней ступени их ожидает с веселой улыбкой сам король. Да - видите ли, Лакей действительно был лакеем. Просто король, который ни на гран не хотел жениться, отправил вместо себя своего Лакея. А поскольку в Лотту Лакей влюбился с первого взгляда, он все решил еще до всяких балов, и после этого ни у герцогини Зефирной, ни у графини Карамельской, ни у леди Бланш Бланманж не было ни малейшей надежды. Всё действительно получилось очень удачно. Ведь если бы Лакей выбрал и взял в жены одну из них, старая королева ужасно бы рассердилась, обнаружив, какую шутку сыграл с ней племянник; невеста бы, несомненно, рассердилась не меньше. Когда до ушей королевы дошло, как всё повернулось, она написала королю в его день рождения: Мой дорогой Ричард! Шлю тебе нежный привет (подарок прилагается). Вместе с тем хочу сказать, что крайне тобой недовольна и больше не питаю интереса к твоим марьяжным делам. Твоя любящая тетя Георгина, Регина. На это молодой король ответил: Дорогая тетя Георгина! Большущее спасибо, твой любящий племянник Дик. P.S. Ах да, и спасибо тебе за пенальчик.
Страна происхождения: Английские сказки
http://www.ckazka.com/
Маленькая портниха
Автор сказки: Элинор Фарджон
Жила однажды маленькая мастерица, которая ходила в младших у Старшей Мастерицы. Но хотя она и была младшей, она так ловко кроила, так изящно клала стежки, платья делала с такой очаровательной выдумкой, что, на самом-то деле, она была лучшей портнихой в королевстве, и Старшая Мастерица это знала. Маленькая мастерица была такая юная и такая скромная, что Старшая Мастерица сказала себе: - Незачем говорить Лотте, что она шьет лучше меня. Если я ей не скажу, она сама ни за что не догадается, а если я ей скажу, то она уйдет от меня и откроет соперничающее заведение. Поэтому Старшая Мастерица помалкивала про себя и не всегда ее хвалила за что-нибудь особенно хорошенькое и частенько бранила, когда это было совсем незаслуженно.
Но Лотта ни на что не обижалась; и знать не знала себе цены, даже тогда, когда Старшая Мастерица обращалась к ней, как бывало всегда, когда у них случался особенно важный заказ. - Лотта, - говорила Старшая Мастерица, - только что была маркиза Ролли-Полли и заказала бальное платье. Она так и видит себя в бледно-розовом шелке. - Какая жалость! - восклицала Лотта. - Насколько бы лучше она выглядела в густо-винном бархате. - Именно это я и сказала ей, - говорила Старшая Мастерица. - Она хочет на юбке семнадцать оборочек. - Подумать только! - удивлялась Лотта. - Ей бы нужно совершенно гладкое платье, но с благородной линией. - Вот именно так, - говорила Старшая Мастерица, - как я и сказала маркизе своими собственными устами - благородная линия и абсолютно гладкое. Так что вместо бледно-розового платья с оборочками они шили маркизе Ролли-Полли благородных линий, густо-винный наряд. И на приеме у королевы маркиза производила неотразимое впечатление, и все говорили: "Старшая Мастерица - просто гений!". А на самом деле гений была маленькая Лотта.
Да будет вам известно, что королеве этой страны было 70 лет, и поскольку она не была замужем, у нее не было детей, которые могли бы унаследовать трон. Но если матерью она никогда не была, то, по крайней мере, она целых 25 лет пробыла тетей; и племянник ее, который был королем по соседству, со временем стал бы править ее страной, как и своей. Двадцать лет он не навещал свою тетушку, но, по слухам, он был очаровательный юноша и, как и тетя, неженатый - обстоятельство, которое так ее беспокоило, что она писала ему примерно два раза в год, на Рождество и на его день рождения. И он всегда отвечал: Дорогая тетя Георгина! Большущее тебе спасибо за пенальчик. Твой любящий племянник Дик. P.S. У меня еще все впереди.
Старой Георгине было 70, а молодому королю Ричарду только 25, и в 70 уже не кажется, что все впереди, как это кажется в 25, и поэтому королева, властная старая дама, послала ему письмо где-то посередине между Рождеством и днем рождения, в котором велела ему приехать к ней ко двору и выбрать себе невесту из ее придворных дам, потому что она устала выслушивать его вздор. Пенал она в этот раз ему не послала. Король не смог отделаться благодарностью и пришлось ему в основной части письма писать о женитьбе. Вот что он писал: Дорогая тетя Георгина, как ты того пожелаешь. Твой любящий племянник Дик. P.S. Я не женюсь ни на ком, кроме той, кто будет девятнадцати с половиной лет от роду и девятнадцати с половиной дюймов в талии.
Королева немедленно созвала всех дам при своем дворе девятнадцати с половиной лет от роду и велела измерить им всем талии. Ровно трое оказались девятнадцати с половиной дюймов в талии, и не больше и не меньше. Она опять написала своему племяннику: Мой дорогой Ричард! Герцогине Зефирной, графине Карамельской и леди Бланш Бланманж в декабре исполнится двадцать, нынче у нас июнь. Это очень милые девушки, и их талии отвечают твоим требованиям. Твоя любящая тетя Георгина, Регина. На это молодой король ответил следующим: Дорогая тетя Георгина, будь по-твоему. Я приеду в понедельник. Прошу тебя, задай три бала, во вторник, среду и четверг. И пусть каждая из этих дам по очереди составит мне компанию. В пятницу я женюсь на той, которая мне больше всех понравится, и в субботу уеду домой. P.S. Я бы хотел, чтобы это был бал-маскарад, потому что у меня есть отличный маскарадный костюм. Это письмо королева получила лишь в понедельник утром, а король должен был приехать в этот же вечер.
И можно себе представить, в каком все были волнении, особенно дамы девятнадцати с половиной дюймов в талии! Разумеется, они немедленно побывали у Старшей Мастерицы. Вот что сказала герцогиня Зефирная: - Я просто обязана иметь самое красивое маскарадное платье, какое вы сможете сшить, причем ко вторнику, к первому балу. И когда оно будет готово, пришлите кого-то из ваших девушек, чтобы она показала, как оно будет сидеть. Вот что сказала графиня Карамельская: - Крайне важно, чтобы вы сшили мне самое чарующее платье, какое сможете придумать, и доставили его в среду к началу второго бала. И пусть ваша лучшая подмастерье принесет его мне и покажет, как в нем надо держаться. А вот что сказала леди Бланш Бланманж: - Я просто лопну от досады, если вы не сотворите мне самое обворожительное платье, какое только бывает, чтобы я смогла его надеть в четверг на третий бал. А чтобы я видела, что оно безупречно, пусть его наденет самая изящная из мастериц, так я смогу судить об этом сама.
Старшая Мастерица всё им пообещала, и, как только дамы ушли, она бросилась к Лотте и рассказала ей обо всем. - Мы должны думать в две головы и шить в четыре руки, чтобы успеть с ними к сроку, - сказала она. - Я уверена, что справлюсь, - весело сказала Лотта. - Будем шить платья по порядку. Герцогиня Зефирная получит свое платье завтра вечером, графиня Карамельская свое получит послезавтра вечером, а леди Бланш - послепослезавтра, даже если мне предстоит просидеть всю ночь и вообще не сомкнуть глаз. - Отлично, Лотта, - сказала Старшая Мастерица, - а теперь я должна подумать, какие платья мы будем шить. - Как была бы герцогиня хороша в образе Солнечного Луча, - сказала Лотта. - Я как раз об этом и думала, - сказала Старшая Мастерица. - И как бы всех покорила графиня в образе Лунного Света, - сказала Лотта. - Моя задумка точь-в-точь, - сказала Старшая Мастерица. - А в образе Радуги леди Бланш была бы просто восхитительна. - Да ты перехватываешь мои мысли, - сказала Старшая Мастерица. - А теперь берись за выкройки, раскрои и шей.
Лотта раскроила все три платья и засела за первое, сверкающий золотой наряд, который будет играть и лучиться, как солнечный свет, когда та, кто его наденет, начнет танцевать. День и ночь просидела она за работой и не видела, как встречали молодого короля во дворце. А во вторник за час до открытия первого бала сверкающее платье было готово. - Из дворца послали карету за платьем, - сказала Старшая Мастерица, - и одна из девушек должна его надеть и показать, как оно сидит, прежде чем герцогиня наденет его сама. Но кого мне послать? Ведь по талии оно всего девятнадцать с половиной дюймов. - Это как раз мой размер, мадам, - сказала Лотта. - Это прямо везение, Лотта! Быстро влезай в него и отправляйся.
И вот Лотта надела ослепительное платье, золотые бальные туфельки и маленькую золотую корону, вспыхивающую искорками света. Сверху она накинула свой старенький черный плащ и побежала к королевскому экипажу, ожидавшему ее. Кучер щелкнул кнутом, и они покатили. Когда они прибыли во дворец, ливрейный Лакей, шедший через зал, проводил Лотту в маленькую приемную. - Вам придется подождать здесь, - сказал он, - пока герцогиня не будет готова и не позовет Вас в соседнюю комнату. Когда она будет готова, она позвонит в колокольчик. В каком Вы очаровательном платье, похоже, под Вашим плащом! - Это платье для герцогини, - сказала Лотта, - в котором она должна покорить молодого короля. Хотите взглянуть? - Да, очень, - сказал Лакей. Лотта сбросила черный плащ и выступила, как солнце из-за тучи. - Вот! - сказала она. - Правда, красиво? Вы думаете, король устоит и откажется танцевать с герцогиней, если она будет в таком платье? - Никогда, я уверен! - сказал Лакей. И с изящным поклоном добавил: - Герцогиня, могу я просить о чести потанцевать с вами? - О, ваше величество! - засмеялась Лотта. - Это честь для меня. Лакей обнял Лотту за талию и стал танцевать с ней, и, только он начал говорить ей, что ее волосы золотистее солнечных лучей, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось идти. Герцогиня была в восторге от платья, а после того как Лотта показала ей, как в нем садиться и вставать, ступать и танцевать, герцогиня облачилась в него и выплыла в бальный зал. Лотта, закутываясь в свой старый плащ, услыхала, как в зале разразились аплодисментами, когда появилась блестящая маленькая герцогиня. "Ну, - подумала Лотта, - перед ней король не устоит". И она побежала домой, шить платье Лунного Света.
Всю ночь и весь день она шила серебристое, облегающее, как перчатка, платье и справилась с работой как раз в тот момент, когда королевская карета остановилась у двери. Как и в тот раз, она натянула платье, завернулась в плащ и укатила, и, как и в тот раз, молодой Лакей проводил ее в приемную и просил подождать. - Что произошло вчера на балу? - спросила Лотта. - Король протанцевал с золотой герцогиней весь вечер, - сказал Лакей. - Сомневаюсь, чтобы графине так повезло. - Как знать, - сказала Лотта и, распахнув свой черный плащ, она встала перед ним, как луна, озарившая полночь. - О, графиня, - сказал Лакей, целуя ей руку, - окажите мне величайшее в мире счастье, потанцуйте со мной! - Это вы осчастливите меня, ваше величество, - сказала Лотта с милой улыбкой. Они опять потанцевали в приемной, и потом сели и стали говорить о себе; Лотта рассказала, что ей девятнадцать с половиной лет, что ее мама горничная, а отец сапожник, а сама она ученица портнихи. А Лакей сказал ей, что ему 25 лет и что его отец - переплетчик, а его мама - прачка, и что сам он Лакей у молодого короля и должен вернуться в свое королевство, когда король женится. И Лотта от этого призадумалась, а когда Лакей спросил ее - почему, Лотта сама не знала. Лакей взял ее за руку, и только начал ей говорить, что ее руки белее лунного света, как зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось уйти. Графиню Карамельскую обворожило платье, и, освоившись со всеми тонкостями покроя, графиня надела платье и вышла в зал. Лотта услышала вскрик восторга, вызванный ее появлением; сама же укуталась в старенький плащ и поспешила домой шить платье-Радугу.
Всю ночь и весь день она шила платье, веки стали тяжелыми, и как-то тяжело было на сердце, но она не могла понять - почему. Ровно за час до третьего бала платье было готово, и карета ждала ее. Опять Лотта надела переливчатое платье и, укрывшись под плащом, отправилась во дворец. И опять Лакей проводил ее в маленькую приемную, где она опустилась в глубокое кресло, а он стоял перед ней. И опять Лотта спросила, как прошел вчерашний бал. - Все до одного танца король танцевал с серебряной графиней и не сводил с нее глаз, - сказал Лакей, - кажется мне, что леди Бланш надеяться не на что. - Это еще неизвестно, - сказала Лотта. Но она чувствовала такую усталость, что даже не попыталась снять свой плащ и показать ему платье. Поэтому Лакей сам помог ей снять плащ и повесил его на стул, а когда он увидел Лотту, сияющую, как маленькая радуга на фоне черных туч, он упал перед ней на колени. - О, леди, - тихо промолвил он, - потанцуйте со мной этот танец и все другие до одного. Но Лотта качнула головой, она так устала, а когда попыталась улыбнуться, по ее щекам побежали крупные слезы. Лакей даже не спросил почему - настолько слезы пристали радуге, он обнял ее, сидящую в кресле, и поцеловал. И поцелуй был еще не кончен, когда зазвенел колокольчик, и Лотте пришлось вытереть слезы и идти. Леди Бланш пришла в восхищение от платья, и после того, как Лотта повернулась и так, и этак, показав, как в нем надо держаться, надела платье и побежала на бал. Лотта слышала всеобщий вздох изумления при виде прелестного зрелища. Сама же она вернулась в пустую приемную, накинула старенький плащ и, спотыкаясь, побрела назад. Она думала, что ляжет и будет спать и спать.
Но в Дверях ее ждала Старшая Мастерица, и на лице ее было отчаяние. - Что бы ты думала? - вскричала она. - Королева велела сшить самое красивое подвенечное платье, какое только бывает, для королевской невесты. Свадьба назначена завтра в полдень. Подумай, Лотта, подумай! Каким должно быть подвенечное платье? Лотте представилось платье белое, как снегопад, и, уже взявшись кроить, она сказала: - Но мы не знаем, мадам, на кого оно? - Делай его по себе, - сказала Старшая Мастерица, - ведь ты одного размера с этими тремя дамами. - Как вы думаете, кто из них будет невестой? - спросила Лотта. - Никто не знает. Говорят, королю одинаково понравились и Солнце, и Луна, наверняка ему точно так же понравилась и Радуга. - А какой костюм был на балу у короля, мадам? - спрашивала Лотта, чтобы не заснуть. - Очень неудачное платье для короля, - сказала Старшая Мастерица. - Он вырядился в ливрею собственного Лакея! После такого ответа Лотта не задавала больше вопросов. Она лишь склонилась над белоснежным платьем своей усталой головкой и шила, и шила, пока у нее не заболели глаза и пальцы.
Прошла ночь, наступило утро, и за час до полудня платье было готово. - Карета пришла, - сказала Старшая Мастерица. - Надевай платье, Лотта, невесте наверняка захочется посмотреть, как в нем надо держаться. - А кто же невеста? - спросила Лотта. - Так никто и не знает, - сказала Старшая Мастерица. - Говорят, король делает выбор в эту самую минуту, и, как только решит, будет свадьба. Лотта надела подвенечное платье и пошла к карете, а там, к своему удивлению, увидела того самого Лакея, который ждал, чтобы ее подсадить. Она серьезно на него посмотрела и сказала: "Разве вы не король?". А Лакей сказал: "Почему вы так думаете?", захлопнул дверцу, и они поскакали. Лотта откинулась в угол кареты и крепко уснула, и ей снилось, что она едет на свою собственную свадьбу. Когда она проснулась, карета уже остановилась около двери, но это была не дверь во дворец, а дверь маленькой сельской церкви. Лакей соскочил с запяток и помог Лотте выйти; все было как продолжение ее сна, она шла по проходу об руку с ним в своем белоснежном платье и увидела, что у алтаря уже ждет священник. В две минуты их обвенчали, и Лотта с золотым колечком на пальце вернулась в карету. Но на сей раз Лакей сел вместе с ней в карету. Когда карета тронулась, они закончили тот поцелуй, который начался накануне. И Лотта уснула, положив голову к нему на плечо.
Проснулась она, лишь когда они въехали в город, где жил молодой король, и остановились перед его дворцом. И там, все еще как в тумане, обнаружила, что об руку с Лакеем всходит по лестнице, под приветственные крики горожан, а на верхней ступени их ожидает с веселой улыбкой сам король. Да - видите ли, Лакей действительно был лакеем. Просто король, который ни на гран не хотел жениться, отправил вместо себя своего Лакея. А поскольку в Лотту Лакей влюбился с первого взгляда, он все решил еще до всяких балов, и после этого ни у герцогини Зефирной, ни у графини Карамельской, ни у леди Бланш Бланманж не было ни малейшей надежды. Всё действительно получилось очень удачно. Ведь если бы Лакей выбрал и взял в жены одну из них, старая королева ужасно бы рассердилась, обнаружив, какую шутку сыграл с ней племянник; невеста бы, несомненно, рассердилась не меньше. Когда до ушей королевы дошло, как всё повернулось, она написала королю в его день рождения: Мой дорогой Ричард! Шлю тебе нежный привет (подарок прилагается). Вместе с тем хочу сказать, что крайне тобой недовольна и больше не питаю интереса к твоим марьяжным делам. Твоя любящая тетя Георгина, Регина. На это молодой король ответил: Дорогая тетя Георгина! Большущее спасибо, твой любящий племянник Дик. P.S. Ах да, и спасибо тебе за пенальчик.
Страна происхождения: Английские сказки
http://www.ckazka.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий